Белый конь - Страница 73

— Что же нам делать? — спросил Андукапар.

— Не знаю, — ответила врачиха и, извинившись, вышла из комнаты.

Андукапар и Лука проводили ее до лестницы.

— Вы должны нас понять, — Андукапар взял Луку за плечо. — У больной нет никого, кроме этого мальчика. Разве он сможет ухаживать за такой тяжелой больной?

— Как вы не понимаете, гражданин! Какой смысл укладывать эту женщину в больницу? Да если бы даже смысл был, поверьте, ее все равно не примут, у нас нет мест!

Врачиха ушла.

Андукапар и Лука вернулись в комнату. Богдана не отходила от тети Нато. Тетя Нато с перекошенным лицом и отвисшей челюстью беспомощно лежала на кровати. Глаза ее были широко раскрыты, и она смотрела на Луку, как будто хотела что-то ему сказать, но не могла. Время от времени глаза ее наполнялись слезами, и Богдана вытирала платком ее мокрые сморщенные щеки.

— Вам ведь немного лучше, тетя Нато? — спросил Андукапар.

Тетя Нато молчала. Она не сводила с Луки широко раскрытых глаз, в которых стояли страх и отчаянье. Время от времени глаза вновь наполнялись слезами.

Лука не выдержал пристального взгляда тети Нато и отошел от кровати.

— Послушайте меня, тетя Нато, — говорил Андукапар, — не бойтесь… Богдана обещает ухаживать и за вами, и за Лукой… Она будет спать здесь, в галерее, если вы разрешите, конечно. Впрочем, другого выхода нет, кто присмотрит за Лукой? Да и за вами нужен уход…

Лука опять подошел к кровати и посмотрел на больную, ему было любопытно, как она отнесется к предложению Андукапара, разрешит Богдане остаться здесь или нет. Тетя Нато и на сей раз никак не отреагировала. Только упорно смотрела на Луку.

Впрочем, согласие тети Нато уже не имело никакого значения, и в тот же вечер было решено, что Богдана остается у Луки.

И она осталась.

Не прошло и недели, как соседка устроила Богдану на швейную фабрику ученицей мастера. Богдана получала теперь продовольственные карточки. Шить она научилась очень быстро и приносила домой солдатские галифе и гимнастерки. Покончив с хозяйством, она садилась за швейную машинку тети Нато и работала до поздней ночи.

Нелегко было ухаживать за парализованной старушкой и за Лукой, да при этом еще работать на фабрике. Но Богдана все успевала и делала все на диво ловко. У нее даже оставалось свободное время. Это свободное время они проводили вместе — Лука, Богдана и Андукапар. Мирно беседовали и играли в лото.

Но Лука догадывался, чувствовал, а иногда и просто замечал, что Андукапару и Богдане хочется побыть вдвоем. Тогда он оставлял их и шел делать уроки или гулять с товарищами.

В одно воскресное утро Андукапар попросил Луку пойти с Богданой на сабурталинскую толкучку. Богдане, сказал он, нужно кое-что купить, ты пойди, а я присмотрю за тетушкой.

Лука с удовольствием сопровождал Богдану на рынок. Богдана купила пальто, платье и туфли. Наконец-то она скинула свой старый ватник и старые сапоги и нарядилась в новую одежду. Лука не поверил своим глазам. Он никогда не думал, что одежда может так изменить человека.

Андукапар и Лука сидят за столом и не сводят с Богданы восхищенных глаз. Она только что вошла в комнату и кокетливо прохаживается перед ними в поношенном драповом пальто с кроличьим воротником. Потом Богдана снимает пальто, аккуратно вешает его на вешалку и остается в скромном платье, сшитом из грубой серой шерсти. Сияющая, счастливая, раскинув руки, стоит она перед ними и улыбается — полюбуйтесь: вот она я!..

Андукапар и Лука захлопали в ладоши, Богдана вежливо поклонилась обоим, потом снова прошлась, покачивая высокими бедрами и оглядывая себя со всех сторон, чтобы убедиться, хорошо ли сидит на ней платье.

В субботу вечером явился представитель загса со своей книгой и оформил брак Андукапара и Богданы. Свидетелями выступали Коротышка Рубен и Иза. Лука, разумеется, тоже присутствовал, но в свидетели он не годился.

Свадьбу справили в тот же вечер. За столом сидели пятеро: Богдана, Андукапар, Рубен, Иза и Лука. Первый тост за молодых поднял Рубен Налбандишвили, пожелал им здоровья, долгой жизни и счастья. Потом он извинился, сославшись на занятость, надел свою огромную кепку и распрощался со всеми. Богдана и Андукапар сердечно его поблагодарили, ибо именно ловкий и обходительный Рубен привел домой представителя загса.

Богдана и Андукапар сидели во главе стола. Они выглядели довольными и счастливыми. Андукапар был в белой крахмальной сорочке и своем старом костюме. Он был тщательно выбрит и причесан. Богдана была хороша, как всегда. Правда, рядом с Изой ее красота немного тускнела. Иза сидела напротив Луки, и он глядел на нее разинув рот, как на огонь, пылающий в камине. Иза постоянно двигалась, не могла усидеть на месте, много говорила, то и дело поправляя свои золотые волосы, спадавшие на лицо. «Крашеные, — думал Лука, — таких волос не бывает». Но у Изы были именно такие волосы, блестящие, воздушные и в то же время тяжелые, как само золото. Из-под каштановых ресниц глаза ее источали темный фиалковый свет.

— Тамадой я назначаю Луку! — сказал Андукапар, и его предложение с радостью поддержали Богдана и Иза. Лука смущенно поежился и стал отказываться.

— Это должно быть именно так, Лука. Кто же может быть тамадой на моей свадьбе, если не ты! Ты мой единственный друг, и я прошу тебя мне не отказывать, — с улыбкой продолжал Андукапар.

— Но я не умею.

— Делай как умеешь, как видел, как слышал.

На столе стояли две бутылки вина, купленные у крестьянина на Солдатском базаре, красовался тушинский сыр, винегрет из картофеля и свеклы и заправленное Андукапаром лобио. Винегрет готовила Богдана.